Краткий очерк истории мебельного дизайна правильнее всего завершить чем-то большим и светлым. А что в нашем доме может быть светлее люстры? Озаряемые лучами этого комнатного солнца, вращаются вокруг него все прочие предметы. Вы только вдумайтесь: день за днем скачут по комнате четвероногие друзья человека — стулья; черепахой переползает кресло; диван и сервант, занимавшие каждый свою стену, друг напротив друга, вдруг меняются местами; даже обеденный стол по случаю праздника может перекочевывать туда-сюда, освобождая импровизированный танцпол. Но люстра покинет зенит потолочного неба разве что в случае какого-нибудь светопреставления вроде полной перепланировки жилища.
История люстры, разумеется, связана с историей светильника, однако примерно четыре века назад она получила известную автономность. Начнем с того, что прежде этого времени люстр просто не существовало — это слово пустили в обиход французы XVII столетия (фр. lustre, от лат. lustrare — сделать светлым). В ту пору, конечно, уже были известны подвесные светильники вроде тех, что на Руси, перенявшей их от греков заодно с православием, именовались паникадилами (от греч. «поликанделон» — «многосвечник»), громоздкие и довольно однообразной конструкции. В основе своей это чаще всего был металлический обод или конус, вдоль которого, иногда в несколько ярусов, располагались десятки, а то и сотни подсвечников. Материалом обычно служили металлы и сплавы: кованое железо, бронза, олово, серебро. Наиболее роскошные модели, как и в наше время, естественно, вызолачивались.
Таким образом, освещенность помещения напрямую зависела от количества используемых в светильнике свечей. Но когда зодчие эпохи Возрождения начали возводить сооружения с небывало большим внутренним пространством, неведомым ни их средневековым, ни даже античным предшественникам, потребовалось найти новое техническое решение. На помощь пытливой инженерной мысли пришло стекло, известное человечеству еще с бронзового века. Однако оно поначалу было настолько хрупким, что пустить его в дело удалось не сразу.
Необходимого качества наконец добились венецианцы. На острове Мурано, расположенном на северо-восток от Венеции, в XIV веке начали производить первые светильники из неограненного лепного стекла. Технология стекольного производства, сказочно обогатившего дожей, держалась в строгой тайне: профессионалы-стекольщики, создавая свои безымянные шедевры, до сих пор вызывающие восхищение историков и эстетов, долгое время находились в мастерских Мурано фактически на положении заключенных — им запрещалось покидать остров под страхом смерти.
Около трех столетий Венеция по сути дела контролировала стекольный бизнес. И только в XVII веке в Богемии, а затем и в Англии развернулось промышленное производство граненого хрусталя для люстр, которые с тех пор вошли в широкую моду.
Не отставала от просвещенной во всех смыслах этого слова Европы и Петровская Россия, где потребность в искусственном свете испытывалась особенно остро. Ввиду сурового северного климата терема строили здесь с небольшими окошками, наподобие крепостных бойниц, чтобы оберегать драгоценное тепло внутри жилища. Желаете убедиться — взгляните на сохранившиеся в Москве великолепные палаты XVII столетия. Но такая архитектура имела и существенный недостаток: крошечные оконца пропускали снаружи слишком мало света. Проблема осложнялась еще и тем, что световой день в наших широтах, особенно в зимние месяцы, длится не так уж долго.
И вот 1699 году, накануне начала Русско-шведской войны, когда, казалось бы, все усилия государства должны были употребляться на переоснащение армии, на литье пушек, в подмосковном Измайлове заработал первый в России стекольный завод по производству люстр, поначалу имевших форму более-менее классического паникадила.
Прошли два-три десятилетия, и европейские вкусы, привитые царем-преобразователем как старой, так и новой русской аристократии, развились и утончились. Для удовлетворения их уже мало было одной только мастеровитости стекольщиков, потребовалось содействие науки и благотворное влияние изящного искусства.
Что касается первого, то есть науки, то теорией и практикой стекольного дела в России XVIII столетия озаботился гениальный ученый — Михаил Ломоносов, открывший собственное производство в Усть-Рудице под Ораниенбаумом. Одной из специализаций холмогорского вундеркинда была химия, поэтому для окрашивания стекол им использовались различные окислы металлов. Медь, например, давала красный цвет, хром — зеленый, кобальт — синий, оксид железа — желтый, а марганец — коричневый.
В знаменитом стихотворном послании «О пользе стекла», адресованном фавориту императрицы Елизаветы графу Шувалову, покровителю многих ломоносовских начинаний, Михаил Васильевич писал восторженно:
Неправо о вещах те думают, Шувалов,
Которые Стекло чтут ниже Минералов,
Приманчивым лучем блистающих в глаза:
Не меньше польза в нем, не меньше в нем краса.
Нередко я для той с Парнасских гор спускаюсь;
И ныне от нее на верьх их возвращаюсь,
Пою перед тобой в восторге похвалу
Не камням дорогим, ни злату, но Стеклу.
Конечно, дальнейшим своим распространением люстры обязаны вовсе не поэтическому искусству. За дело принялись крупнейшие зодчие. Так, в России к дизайну люстр приложил руку выдающийся итальянский архитектор Джакомо Кваренги. Созданные по его чертежам подвесные светила по сию пору освещают старые залы петербургского Эрмитажа. До наших дней дошли хрустальные шедевры Матвея Казакова, Огюста Монферрана, некоторых других архитекторов.
Декор потолочных светильников начал снова резко меняться примерно с середины XIX века, по мере распространения газового и керосинового освещения. Для усиления света хрусталь в большом количестве уже не требовался. Когда же на смену свече и горелке явилась электрическая лампочка, произошла настоящая революция люстр. Дизайн отныне стал по существу зависеть лишь от прихоти художника. А фантазия, как известно, не имеет предела.
Самая большая люстра — настоящее созвездие из 165 тысяч светодиодов — украшает сегодня холл отеля Al Hitmi Building в столице Катара Дохе. Вес ее составляет восемнадцать тонн, высота — шестнадцать метров, ширина — двенадцать. Наиболее длинной считается оригинальная световая конструкция в крытой галерее пешеходного Андреевского моста в Москве — триста шестьдесят метров. А пальму первенства в дороговизне давно уже удерживают светильники от Тиффани, стоимость иных из них доходит до нескольких сотен тысяч долларов.
Модная вещь вообще стоит дорого, но существуют модели более простые и лаконичные, которые при этом ничего не теряют в изысканности. Таковой любители стиля фьюжн бесспорно сочтут люстру от бруклинского дизайнера Джейсона Миллера, с дымчатым стеклом в плафонах. Поклонники викторианского стиля по достоинству оценят люстру James из коллекции Grand, украшенную плафонами в виде оплывающих свечей. Те, кто предпочитает новомодные штучки, едва ли устоят перед шестиламповой Agnes от Линдси Адамс Адельман, а люстра Modo Chandelier больше подойдет, пожалуй, любителям неоготики. Знаток конструктивизма увидит кое-что знакомое в люстре Charles, стороннику же стеклянной классики согреет душу игра света в хрустальных гранях Pedestal.
Эти и многие другие модели домашнего солнца на любой вкус от лучших мировых дизайнеров вы найдете в Интернет-магазине Cosmorelax.
